Как устроен интернет в Северной Корее

Интернет, без малейших сомнений, является одним из величайших изобретений человечества. В последний десяток лет он охватил почти всю планету и изменил мир, разделив историю на “до интернета” и “с интернетом”.

Однако и сама эпоха интернета делится на исторические периоды. Например, время “до запретов и ограничений” и “после”. Государства быстро поняли угрозу, исходящую от интернета. Реальный терроризм преступность нашли в сети свои возможности. Однако далеко не последней опасностью для государства оказался свободный обмен информацией между обычными гражданами. Свобода выражения мнения, возможность людей объединяться стала для государств вызовом, на который разные страны ответили по-разному.

В России под предлогом борьбы с терроризмом решили ввести полный контроль над трафиком в сети. Залезть во все уголки, во все личные переписки, всё запротоколировать и хранить все следы деятельности пользователей сети ну хотя бы полгода. Наверняка хотелось бы хранить полное на человека досье вечно, но кто-то убедил инициаторов, что на это никаких бюджетов не хватит. Сошлись на 6 месяцах.

Были совершенно проигнорированы очевидные проблемы – рост цен на услуги связи и вероятность попадания пользовательской информации на чёрный рынок. В России можно купить данные на ГРУшников, что уж говорить про рядовых граждан.

Печально знаменитый закон Яровой был принят Госдумой ещё в 2022 году. 7 июля 2022 года законопроект подписал президент Владимир Путин. 1 июля 2022 года закон начал работать. Операторы связи и интернет-провайдеры с этой даты должны были начать хранить весь пользовательский трафик в течение шести месяцев. При этом ещё в апреле 2022 года правительство дало интернет-провайдерам так называемую отсрочку. По постановлению правительства они должны начать хранить трафик с 1 октября 2022 года. И не 6 месяцев, а 30 дней. В последующие пять лет провайдеры должны увеличивать ёмкость “технических средств накопления” на 15% каждый год.

С 1 октября прошло две недели, и бодрых рапортов об исполнении закона пока не видно. К примеру, операторы связи ещё с 1 июля 2022-го должны были начать хранить телефонные разговоры и переписку, однако через несколько дней СМИ написали, что для исполнения закона нет сертифицированного оборудования, а аккредитацию органов сертификации и испытательных лабораторий планируется завершить только до конца года. С интернет-провайдерами бардак ничуть не меньше. Сертифицированное оборудование по-прежнему отсутствует. Отдельные провайдеры пытаются ставить нелицензированное оборудование на свой страх и риск. По имеющемуся законодательству за использование несертифицированного оборудования им грозят штрафы.

Никто не упоминает ещё об одной очевидной проблеме исполнения требований закона. На сегодняшний день провайдеры должны хранить 30 суток трафика и увеличивать ёмкость мощностей на 15% в год. А вот компания Cisco в своих прогнозах роста трафика с 2022 по 2021 годы считает, что все регионы планеты будут расти более чем на 20% в год.

Как видим, желания властей разбиваются о российскую бедность и разгильдяйство. Старый анекдот про пьяных чертей, дырявые котлы и сырые спички снова воплощается в реальность.

Но в мире существуют страны, которые куда более эффективно осуществляют контроль над интернетом. Можно было бы сказать – вот у кого надо учиться! Но не хочется. Всероссийское разгильдяйство при реализации закона Яровой оказалось благом. Попытки прикрыть изначально свободный интернет реализуются очень тяжело.

А вот в Северной Корее пошли от обратного. Там начали с того, что интернет и компьютеры должны быть только у избранных. После чего стали потихоньку разрешать и снимать ограничения, тщательно контролируя происходящее. В итоге в КНДР сегодня интернет мечты российского чекиста.

Первую часть поста написал Алекс Кульманов. А вот статья Андрея Ланькова, опубликованная Московским центром Карнеги:

“Когда в декабре 2022 года молодой генерал Ким Чен Ын (тут же, впрочем, произведенный в маршалы) стал новым руководителем Северной Кореи, перед ним было две задачи, решению которых он и посвятил последующие годы. С одной стороны, нужно было обеспечить безопасность режима (и страны) перед лицом многочисленных внешних и внутренних угроз, а с другой – вывести северокорейскую экономику из многолетнего кризиса, запустить экономический рост.

Обе задачи крайне сложны и во многих случаях требуют принятия, казалось бы, несовместимых друг с другом мер, но Ким Чен Ыну пока удается продвигаться по намеченному пути, одновременно укрепляя основы собственной власти и налаживая экономическую жизнь страны.

Ким и компьютер

Современная экономика немыслима без компьютеров, и Ким Чен Ын, который провел значительную часть своей молодости за границей, в Швейцарии, отлично это понимает. Однако компьютерные технологии в первую очередь являются технологиями информационными и в таком качестве представляют потенциальную угрозу для режима. Главная проблема – это огромное отставание КНДР по уровню жизни от своих соседей, прежде всего от единоплеменной Южной Кореи. В северокорейском руководстве опасаются, что распространение знаний о внешнем мире в сочетании с развитием коммуникаций внутри страны может создать условия для массовых протестных выступлений.

Казалось бы, у этой проблемы есть простое решение – отказаться от компьютеризации, информационных сетей и даже, возможно, сотовой связи. В конце концов, Северная Корея благополучно существовала без этих технических чудес не одно десятилетие и вполне могла бы существовать дальше. Но у Ким Чен Ына другие планы. Он осознает, насколько опасными могут быть информационные технологии для его власти, но он также понимает, что без этих технологий невозможно будет вывести страну из нынешней нищеты.

Поэтому Ким Чен Ын решил пойти на эксперимент: он пытается создать в Северной Корее такую информационную среду, которая была бы максимально контролируемой, но при этом создавала условия для экономического развития. Причем речь идет о развитии по рыночной модели – в отличие от своего отца Ким Чен Ын знает, что в современном мире у рыночной экономики нет реалистичных альтернатив.

Опыт, который сейчас копят северокорейские чиновники и спецслужбисты, пытаясь взять под контроль анархический дух интернета, мало где применим – Северная Корея слишком специфическое образование с высочайшим уровнем повседневного полицейского контроля. Тем не менее попытки предпринимаются – и представляют интерес для внешнего мира.

Вопреки распространенному убеждению в КНДР имеется немалое количество компьютеров, сотовых телефонов и прочей электронной техники, причем ее количество стало быстро расти именно в годы правления Ким Чен Ына, когда экономика стала постепенно выходить из кризиса.

Сотовые телефоны появились в Корее еще в декабре 2008 года, когда начало работу совместное предприятие с египетской компанией Orascom. Строго говоря, первая попытка создать местную сотовую сеть произошла еще раньше – в 2002 году с помощью компаний из Таиланда. Но первая попытка ни к чему не привела: в 2004 году все сотовые телефоны, находившиеся в собственности частных лиц, были конфискованы, хотя созданная при участии тайцев сеть продолжала работать и обслуживать несколько сотен высших чиновников, которым телефоны оставили.

Вторая попытка оказалась не в пример удачнее, так что сейчас в Северной Корее имеется более 4 млн абонентов. Реальное количество пользователей несколько ниже, так как действующие тарифы предусматривают очень высокую цену за дополнительное – сверх основного лимита – время, и те пользователи, кто собирается говорить много и подолгу, предпочитают приобретать несколько телефонов.

Теоретически гражданин КНДР может иметь только один сотовый телефон, но на практике этот запрет легко обходится с помощью подставных лиц, на имя которых регистрируются дополнительные аппараты и SIM-карты. Реальное число пользователей близко к трём миллионам, что означает наличие сотового телефона в каждой второй семье в стране.

Значительная часть телефонов – старые кнопочные модели, но в последнее время в КНДР появились и смартфоны. Особой популярностью пользуются такие модели, как “Ариран” и “Пхеньян”.

Аппараты, продаваемые в КНДР, имеют корейскую маркировку и софт на корейском языке, и официально утверждается, что они произведены в Северной Корее. На самом деле это не так – в лучшем случае речь идет о сборке на месте из китайских комплектующих, а в некоторых случаях сами аппараты целиком изготавливаются в Китае по северокорейскому заказу. Впрочем, в Северной Корее всегда была сильна традиция приписывать своей промышленности достижения других стран – в свое время там часто сдирали таблички с оборудования, импортированного из СССР.

Сотовые телефоны имеют неплохую базу приложений, в значительной части разработанных местными программистами. Северокорейские пользователи могут делать покупки в местных интернет-магазинах, а если по пути на работу у них возникает желание ознакомиться с тем, что “Родон синмун” пишет о величии Высшего Руководителя, то сотовый предоставляет им и такую возможность.

Однако использовать сотовые аппараты для звонков за границу нельзя: связь работает только с северокорейскими абонентами. Для разговоров с другими странами можно использовать нелегально ввезенный китайский телефон, подключенный к китайской сети, но уже само его наличие является уголовно наказуемым деянием. В этом есть логика: единственная причина, по которой гражданин КНДР может обзавестись таким телефоном – это желание делать звонки за границу и поддерживать контакты с иностранцами.

Нельзя использовать стандартный северокорейский сотовый и для того, чтобы смотреть иностранные фильмы или слушать музыку. С 2022 года все телефоны оборудованы специально разработанной операционной системой, которая запрещает пользователю открывать видео-, аудио- и текстовые файлы, которые не имеют специальной “подписи”.

Такую “подпись” выдают компетентные организации, подтверждая таким образом, что файл является идеологически приемлемым и не содержит тех сведений, которые простым людям знать не полагается. У “правильно произведенных файлов” с идеологически безупречным контентом такая подпись имеется, а у остальных файлов, в том числе и созданных вашими знакомыми, ее нет – и, соответственно, открыть такие файлы с обычного северокорейского смартфона нельзя.

Такой же подход применяется и к персональным компьютерам, число которых в Северной Корее приблизилось к миллиону. Большинство компьютеров ввозится из Китая: во всех приграничных китайских городах сейчас есть магазины, которые специализируются на продаже подержанных компьютеров северокорейским покупателям.

Интранет национального масштаба

В КНДР у частных лиц, равно как и подавляющего большинства лиц официальных нет доступа к интернету. Интернетом без проблем и ограничений могут пользоваться дипломатические миссии и иные иностранные организации. А северокорейцам настоящий интернет заменяет местная сеть “Кванмён”, национальный интранет, который с мировым никак не связан, но при этом имеет достаточно богатый и разнообразный контент.

Доступ к большому международному интернету есть только у сотрудников некоторых привилегированных учреждений, но и им для того, чтобы туда выйти, требуется допуск. Для прочих смертных существует иная система: сотрудники государственных информационных центров просматривают интернет и отбирают тот контент, который, по их мнению, представляет интерес для специалистов и широких масс населения. Потом найденный ими полезный контент загружают в сеть “Кванмён”. Речь обычно идет о научно-популярных материалах по естественным наукам и технике.

Практикуется и целевой поиск информации по заявкам специалистов: облеченные полномочиями, проверенные и обладающие допуском специалисты ищут в сети информацию, необходимую их не столь надежным и проверенным коллегам.

С 2022 года начался перевод всех компьютеров страны на операционную систему “Пульгын пёль” (“Красная звезда”), которая создана на базе Linux, но специально разработана так, чтобы увеличить информационную непроницаемость страны. Правда, пока этот перевод часто саботируется владельцами компьютеров, поэтому все компьютеры подлежат обязательной регистрации, после чего к пользователю может нагрянуть внезапная инспекционная проверка. Так что рано или поздно все с большой долей вероятности переключатся на “Красную звезду”.

Главная особенность “Красной звезды” – уже упомянутая система подписей, которая в полном объеме действует с 2022–2022 годов. Компьютер не открывает файл с видео-, аудио- или текстовыми материалами, если этот файл был создан на другом компьютере и не имеет электронной пометки-“подписи”, удостоверяющей идейную безопасность и чистоту материала. Получить такую пометку в частном порядке невозможно, она делается при изготовлении файла уполномоченной на то правительственной организацией.

Это означает, что корейцам сейчас приходится постепенно отвыкать от сформировавшейся у них в последние годы привычки смотреть иностранные (в первую очередь – южнокорейские) фильмы с USB. Означает это также и невозможность обмениваться документами с коллегами и знакомыми – составленная на другом компьютере справка или бухгалтерская ведомость не открывается. Пока выход находят в том, чтобы использовать иные операционные системы, чаще всего какую-нибудь из версий Windows.

В руководстве КНДР, похоже, осознают эту проблему и даже разрабатывают вариант, как ее со временем решить. Постепенно документооборот будет, скорее всего, переключаться с неконтролируемых USB-накопителей, на которые несознательные граждане могут записать что угодно, на куда более контролируемый обмен через сеть и официально одобренные мессенджеры. Подразумевается, что за файлами, которые будут циркулировать в северокорейском интранете, можно будет осуществлять полноценный цензурный контроль.

Другая особенность “Красной звезды” заключается в том, что система делает периодические скриншоты монитора и потом хранит их долгое время. Удалить эти скриншоты обычный пользователь не может. Цель очевидна – чтобы представитель компетентных органов мог проверить, не использовался ли компьютер для просмотра запрещенного контента.

Понятно, что все эти меры снижают экономическую эффективность компьютеров и сотовых телефонов, но северокорейское руководство считает, что внутренняя безопасность и стабильность в конечном счете важнее экономических выгод. Тем не менее в области информационных технологий, как и во многих других областях, правительство Ким Чен Ына искренне пытается найти приемлемый баланс между требованиями безопасности и экономической эффективности. Как это неизбежно бывает с компромиссами, в результате несколько страдает и безопасность, и эффективность, но в целом пока это работает”.

Почему даже Ким Чен Ын адекватнее вашего мэра

Как живут простые рабочие в Северной Корее (вся правда)

Поезд до Северной Кореи

Район будущего в Пхеньяне: хотели бы так жить?

Ким Ир Сен — великий человек века! Когда народу повезло с вождями!

Если не Путин, то он